Картер Браун - Том 13. Пуля дум-дум [Тело. Жертва. Пуля дум-дум. Бархатная лисица]

Аннабел Джексон сидела за своим столом и просматривала какие-то бумаги. Я стоял в дверях и наблюдал, как она озабоченно хмурится и задумчиво покусывает нижнюю губу. У нее можно было поучиться умению сосредоточиваться. Потом она вдруг заметила мое присутствие и вопросительно подняла бровки.

— Что вы себе позволяете? — холодно потребовала она ответа.

— Я всего лишь наблюдал за вами.

— И несомненно, думали всякие гадости, — заметила она, состроив кислую мину.

— У меня ничего плохого и в мыслях не было, — запротестовал я. — Если хотите знать, я стал сентиментальным и угрюмым, потому что все прекрасное, что когда-то расцвело между нами, увяло и умерло.

— О чем вы говорите? — резко спросила она. — Не о комнатном ли растении?

— Между нами ничего не было, — беспечно ответил я. — Даже комнатного растения. А сейчас может возникнуть железная стена.

— Существует такая вещь, как самозащита, — заметила Аннабел, — и, возможно, даже железной стены будет недостаточно, если в вашей квартире окажется девушка. Тихая музыка, уютная обстановка, крепкие напитки — на самом деле все это банальнее банального.

— Тогда мы отправимся на представление, — предложил я.

— А после? — Она ослепительно улыбнулась. — Нет, Эл, серьезно, почему вы никогда не принимаете в ответ слово «нет»?

— Вы когда-нибудь задумывались над тем, — спросил я вкрадчиво, — что так больше не может продолжаться — подавлять в себе страсть, искушение уступить? Если бы вы справились со своим комплексом, вам, уверен, стало бы намного лучше. Перестаньте сдерживаться. Тогда вы не будете выглядеть такой ущемленной и разочарованной.

Я быстро преодолел расстояние до двери, прежде чем она успела схватить со стола металлическую линейку и запустить ею в меня, но на пути к машине мне пришлось отметить про себя, что при желании она сразила бы меня техничным нокаутом.

Глава 4

По надменному виду портье можно было предположить, что он является владельцем отеля «Звездный свет», а не просто одной из служивых пешек. Когда я вошел в вестибюль, он высокомерно взглянул на меня из-за своего стола, и его брови взлетели вверх на добрых полдюйма.

— Извините, — заявил он, прежде чем я успел открыть рот, — но у нас все номера заняты. Попытайтесь спросить в «Континентале», напротив. Может, там вам повезет.

— Кто вам сказал, что я хочу снять номер? — проворчал я. — Я здесь только потому, что парень, с которым мне нужно встретиться, остановился у нас.

— О! — Его брови оставались поднятыми. — Почему вы сразу не сказали? Я… подождите минутку.

Он быстро вышел из-за стола, чтобы поприветствовать пышную блондинку в джинсах-стретч, так плотно облегавших ее расплывшиеся бедра, что, казалось, в любой момент они могли с треском лопнуть.

— Доброе утро, мисс Адель, — поздоровался портье слащавым голосом. — Как мы чувствуем себя сегодня?

— Прекрасно, Седрик, — ответила она. — Просто замечательно. Для меня есть почта?

— Кажется, два письма, — подобострастно ответил он, а дама нежно проворковала в ответ:

— Я сейчас же посмотрю.

Он повернулся ко мне спиной и принялся торопливо искать ее почту, а я тем временем воспользовался паузой, подошел к женщине и швырнул перед ней на стол значок полицейского.

— Лейтенант Уилер, — веско представился я. — Из службы шерифа. Я хочу поговорить с вами, Седрик.

Он резко повернулся и посмотрел на меня широко раскрытыми, обеспокоенными глазами.

— Поговорить со мной? — В его голосе звучала тревога. — О чем?

— По личному вопросу. — Я бросил многозначительный взгляд на женщину, и она поспешно отошла на несколько шагов. — Вы снова взялись за свои старые фокусы, — добавил я, накаляя обстановку.

— Ф-фокусы? — Он начал заикаться. — Какие фокусы, лейтенант? — Кровь хлынула к его лицу, а глаза готовы были выскочить из орбит, когда он беспомощно переводил взгляд с меня на женщину.

— Да, Седрик, — мягко сказал я, — видите ли, она написала жалобу.

— Кто написал жалобу? — завизжал он. — Вы ошибаетесь, лейтенант.

— Я бы хотела получить свою почту, — холодно заявила толстушка.

— О да, разумеется, мисс Адель. — Портье протянул ей два письма, она буквально вырвала их у него из рук и отошла от стола.

— Мне кажется, я действительно ошибся, Седрик, — произнес я, когда женщина уже не могла нас слышать. — И все же смотрите на вещи оптимистически. Я подумал, что толика здорового юмора немного поднимет тонус заведения.

— Очень смешно, лейтенант, — кисло ответил портье. — Шутка крайне дурного вкуса.

— Вы правы. Может, именно поэтому у меня мало друзей. — Я спрятал свой значок в карман и ободряюще улыбнулся. — Я ищу человека по имени Джоунз.

— А?.. — Он все еще никак не мог прийти в себя.

— Мистер Джоунз из Сан-Франциско. Насколько я понял, его сын тоже остановился здесь.

— Фешенебельный люкс на верхнем этаже, — автоматически ответил портье.

— Благодарю. — Я подарил ему еще одну теплую, бодрящую улыбку. — Большое спасибо.

Я удалился шагов на десять, когда голос вернулся к нему.

— Лейтенант, — окликнул он. Я остановился посреди вестибюля. — Если вы имели в виду миссис Эпплоярд, то она не имела права… Я хочу сказать, что она действительно пригласила меня к себе в номер выпить, когда я сменился с дежурства, и на ней почти ничего не было… И все события, что потом последовали… Клянусь, я не виноват, она действительно не имела права жаловаться.

— Забудьте об этом, Седрик. — Я решил разыграть великодушие. — Но в следующий раз все же будьте поосторожнее. Стоит только женщине поймать тебя за яйца — и хана, уже никогда не отпустит. Прислушайтесь к моему совету. Я знаю, что говорю.

— Да, лейтенант. — Он благодарно улыбнулся. — Спасибо.

— И еще одно, Седрик, — твердо сказал я. — Продолжайте оказывать людям личное внимание — даже если вы и не знаете, что у них при себе служебные значки. Тогда вы, скорее всего, сумеете избежать неприятностей.

Я заметил в глазах портье проблеск понимания, повернулся к нему спиной и направился к лифту.

Фешенебельный номер люкс отеля «Звездный свет» имел свой собственный холл при входе; он размещался сразу возле лифта, поскольку считалось: если человек платит такую прорву денег, он может позволить себе пожить в уединении. Я подумал, что после долгих лет тюремного заключения Священник Джоунз вдвойне дорожит спокойствием и неприкосновенностью. Я нажал на звонок и ждал, пока мне откроют дверь, размышляя от нечего делать о том, чего бы хозяину номера сейчас хотелось больше всего на свете. Дверь открылась, и праздные мысли улетучились.

У нее были рыжие волосы и отсутствующий взгляд, а глаза смотрели сквозь меня так, словно меня не существовало. На ней было что-то похожее на домашний халат, едва прикрывающий бедра; держался он на поясе, завязанном на слабый узел, обнажая сокровенные округлости ее грудей. Выглядела она так, словно ее оторвали от какого-то увлекательного занятия, и я сразу догадался, что Священник Джоунз не теряет зря времени, получая удовольствия от жизни полной мерой.

— Вы что-то хотите? — спросила она, на время перестав перемалывать челюстями жвачку.

— Да, — несколько ошеломленный, ответил я. — Желаю встретиться с мистером Джоунзом.

— Да? — переспросила она слегка заинтересованно.

— Да, — повторил я. Последовала пауза, во время которой она рассматривала меня без особого любопытства. Я добавил: — Так вы скажете Священнику, что я пришел?

— Думаю, вы можете войти. — Она сладко зевнула. — Пока вы здесь, я смогу немного отдохнуть.

Я последовал за ней в шикарную гостиную с зеркальным окном, откуда открывался вид на центр Пайн-Сити, и наблюдал, как она неуклюже устраивалась в кресле.

— Эй, Священник! Тебя хотят!

— Не сейчас, беби, — послышался из ванной мужской голос. — Я бреюсь!

Челюсти рыжеволосой девушки ритмично и бесшумно делали свое дело; потом она снова открыла рот:

— Я не то имела в виду — тут какой-то парень хочет с тобой встретиться.

— Кто он? — крикнули в ответ.

— Да… — Она замялась. — Кто ты?

— Друг Эдди Морана, хочу осведомиться о его здоровье.

Девица во всю глотку проорала мои слова, дверь ванной тут же распахнулась, и мистер Джоунз чуть ли не бегом влетел в комнату. Его волосы выглядели в точности так, как описывал Лейверс, только теперь они были не черные, а седые и каким-то странным образом действительно придавали его обвисшему, морщинистому лицу выражение добродушия и благообразности. Было совсем не сложно понять, почему его звали «Священник».

— А что с Эдди? — спросил он. У него оказался к тому же богатый, звучный, в точности церковный тембр голоса.